Автор: Совсем-совсем кратко – о крупнейших макроэкономических моделях, в которых мы живем. Сильно упрощаю — для краткости. Только самые общие контуры.
Эти модели появились не от скуки у теоретиков, а потому, что общество пытается найти вариант поступательного улучшения уровня жизни людей, при этом избегая экономических (и связанных с ними общественно-политических) кризисов.
Итак.
Сначала была либеральная рыночная модель. Не надо биться в истериках от слова «либеральный». Надо просто принять к сведению, что действительно во многих случаях «рынок сам решает». Проще всего (потому что каждому понятно на бытовом уровне) осознать, что есть объективный «закон спроса и предложения». Суть его в том, что если есть спрос – предложение появится непременно.
Можно истерить по этому поводу, вопя, что это «мещанство», можно упоённо цитировать Маркса о том, за сколько процентов прибыли капиталист «пойдёт на всё», можно верещать, что такси неправильно дорожает в новогоднюю ночь…. Всё это субъективные вопли. А объективно: если спрос есть – предложение тоже будет.
Поэтому, например, были валютчики в СССР, хотя за это расстрелять могли. И были фарцовщики, хотя сегодня какие-то романтики из молодых или склеротики из старых постят картинки о том, что в СССР все поголовно были исключительно одухотворенными и вообще не интересовались материальными благами.
Однако либеральный рынок имеет свои ограничения в возможностях. В частности, когда где-то спрос вырос — туда устремляется капитал, удовлетворяет этот спрос и всё хорошо пока не наступит кризис перепроизводства. Тогда все печалятся, порой сильно.
Маркс, впечатлённый первым (или одним из первых) таким кризисом, вообще попытался скрестить идеи французских утопистов, английских политэкономов и немецких философов – и из этой химеры сочинил свои истории о том, что капитализм помрёт, и надо сделать коммунизм, вот тогда не будет войн и будет всеобщее благоденствие.
Даманский и китайско-вьетнамская война показали, что Маркс несколько погорячился с войнами.
А экономический (и затем политический) крах попыток строительства коммунизма «вообще везде» показал, что Маркс и в экономике рулил не совсем в правильную сторону. Красные при этом флаги у правящих партий или нет и есть ли в названии слово «коммунистическая» — значения не имеет. Потому что, если прочитать Маркса же, то легко убедиться, что у того же Китая – капитализм. Как и у Кубы. Даже у ГДР был, в общем-то, он (по Марксу). Сорта разные, но это – сорта именно капитализма. Если, повторюсь. Маркса читать, а не личные бытовые представления о коммунизме транслировать.
Но были и те, кто не унёсся мыслями в грёзы о коммунизме, а пытался понять, как избежать кризисов перепроизводства. И почему они вообще случаются.
В частности, это сделал Кейнс в США. Отсюда его идеи и названы «кейнсианством».
Кратко, речь о том, что проблемой кризисов он видит накопление денег. Точнее, изъятие денег в накопления. Т.е., люди тратят не всё, что заработали — и на фоне постоянного притока средств в отрасли, где закон спроса и предложения позволяет производителю блага заработать, создается «зазор» из-за изъятых в накопление средств. А потом – из-за кризиса, который порождает разорение этих производителей благ и увольнение ими работников – начинается безработица. В итоге заканчиваются деньги вообще, и почти все сидят в нищете (ругая, а то и свергая правительство).
Вывод Кейнс сделал такой: надо активно стимулировать спрос. Тогда то, что производится, будет покупаться, перепроизводства не будет и будет постоянное развитие.
А если так сложилось, что все уже нищие – то пусть государство госзаказом стимулирует спрос.
Далее пошли вариации. В Великую Депрессию начали строить дороги на средства государства. Это создало спрос на рабочих, на производство стройматериалов и так далее.
А потом сделали войну в Европе – и сначала обеспечили спрос на военную промышленность, потом сделали разрушения и нищету в Европе – и создали спрос на стройматериалы, и кредиты. А в промежутке еще собрали себе деньги из Европы, потому что США превратились на время войны в «тихую гавань».
Но про разрушения и кредиты – это уже политика, а вот про создание спроса государством – это кейнсианство.
Но и кейнсианство конечно по результату в своих возможностях, т.к. спрос невозможно раскачивать непрерывно. Кроме того, если спрос раскачивать только в финансируемой государством сфере, то может оказаться, что ВВП — высокий, а уровень жизни – нет. В позднем СССР примерно так и было – когда «надои цемента» били все рекорды, а простой человек, в бытовом плане, жил хуже, чем такой же простой человек в ФРГ и даже чем в Польше.
Так вот, когда выяснилось, что не только либеральный рынок, но и кейнсианство имеют свои ограничения по возможностям, появился Монетаризм.
Это когда государство регулирует денежную массу и ключевую ставку делая деньги более доступными или менее доступными – или вообще, или по определенным отраслям. А также регулируя инфляцией накопления граждан и предприятий.
Такими методами можно замедлять или наоборот ускорять отрасли экономики.
ЦБ РФ, кстати, во многом именно монетаристский. А нынешний рост ВВП России на фоне санкций – это из «военного кейнсианства».
А купля-продажа товаров в обход санкций — это из «либерального рынка».
Примерно так это работает, если, повторюсь, сильно упростить ситуацию до само-самой сути, исключив нюансы и частные отклонения от общей тенденции.
Что важно: и либеральный рынок, и кейнсианство, и монетаризм существуют одновременно. Просто в разных отраслях и в разные политические периоды меняется удельный вес их применимости к конкретным объектам.
Ющук Евгений Леонидович